Житель поселка Первомайский Владимир Жук летом 1943-го пережил блокаду Налибокской пущи
Война. Блокада. Пулеметные очереди. Надрывный лай собак. Люди в страхе побежали к недалекому лесу. Добежали немногие. Они с братом добежали.
Мой собеседник — житель поселка Первомайский Еремичского сельсовета Жук Владимир Валерьянович.
Жук Владимир Валерьянович с супругой
До войны семья жила на хуторе Барак. Это западная окраина Налибокской пущи.
В конце XIX века царскими солдатами была проложена узкоколейка длиной около шести километров, соединявшая хутор Рудьма, стоявший на тракте, ведущем к Столбцам, где была железная дорога, и урочище Чёрная, куда свозился лошадьми строевой лес из пущи. Из Рудьмы лес отвозили в Столбцы на железную дорогу. В начале XX века нужда в этом отпала, узкоколейку разобрали, и осталась хорошая дорога для конной тяги. На середине дороги стоял барак, где жили солдаты и обслуживающий персонал. Дед Владимира Валерьевича купил этот участок земли. Так и появилось название хутора Барак.
Семья большая. У отца до войны было 14 детей. Женат был дважды. Дом построили большой, на два конца. Хозяйство исправное. Работали все с утра до вечера.
Партизаны, идя с задания, заходили обогреться, помыться, покушать. Родители чем могли, помогали.
Утром пришли партизаны и сказали, что будет блокада пущи, нужно уходить вглубь, под их защиту. Народу с окрестных хуторов собралось много. Все на телегах. Везли с собой домашний скарб. Отец гнал перед собой двух кабанов. Долго идти они не смогли, отдали живность партизанам. Двигались в сторону озера Кромань. Дороги были залиты водой. Дождливое лето 43-го. Сама природа помогала людям скрываться от карателей: они не шли туда, где было много воды.
На взгорке остановились отдохнуть. Начали рваться мины, застрочили пулеметы. Люди в страхе побежали к лесу. Многие погибли. За спиной надрывались собаки. Мы со старшим братом бежали по воде. Он тащил меня за руку. Вскоре устали. Брат посадил меня на купину возле березы, а сам ушел искать сухую поляну. Я моментально уснул и упал в воду. Лес был такой густой, что лучи солнца не проникали на поляну. Мокрая одежда и комары. Их было столько, что невозможно было дышать. Они забивали нос, рот. Я все время плакал. Брат уложил меня на сухое место и забросал еловыми лапами. Отец нашел нас только на следующий день. Вернулись на место стоянки. Здесь лежали мертвые люди, телеги были разграблены и побиты. Лошадей каратели увели с собой, только в стороне ходила раненая в ногу лошадь. Из побитых телег собрали одну и на раненой лошади отвезли убитых на кладбище. Вернулись домой. Все было сожжено, осталась только печь. Печь была большая, добротная. Ее мастерил широко известный в ту пору печник из Еремичей Ерёма (Мазюк Еремей Васильевич). Соорудили из еловых лапок два шалаша. Мама готовила в печи еду из оставшихся продуктов. Через неделю немцы сняли блокаду и ушли из пущи. Мы снова всей семьей ушли в лес, только дед остался. Говорил, что старый, зачем им его убивать. Но деда убили и сожгли. Увидев, что печью пользовались, взорвали ее гранатой.
Все сожжено. Еды нет. Собирали ягоды и грибы. Что делать? Строиться на пожарище или уезжать из пущи? Инструмента нет, голодные, а дождь льет и льет. Уехали в бывшее имение Кащица. Жили в сарае, отгородив себе угол. В 1948 г. образовали МТС. Для работников выделили участки земли под строительство. Поселок назвали Первого Мая. Потом переименовали в Первомайский. Братья и сестры разъехались по стране. Остались жить в поселке только Владимир Валерьянович и его старший брат Александр, который умер несколько лет назад.
Братья — мастера на все руки. Срубить дом, вставить окна, сложить печь — все могли. Жители поселка и близлежащих деревень с благодарностью вспоминают братьев за их помощь и житейские советы.
Николай ЖУК,
агр. Еремичи
Фото Инны ЛЕЙКО и из открытых интернет-источников
