Две башни Кремля. О том, какие коренные изменения начинаются в России, рассуждает политический обозреватель Юрий Уваров

Память Сталина

Как известно, после прихода к власти Хрущева память о генералиссимусе жестко и планомерно уничтожалась. Но, несмотря на запреты власти, многие люди отдавали дань уважения лидеру СССР. Помню, как во времена моего детства многие водители наклеивали на лобовое стекло портрет Иосифа Виссарионовича. В период перестройки началась вторая волна системной дискредитации Сталина. Либералы всех мастей с утра до вечера, как говорится, из всех утюгов очерняли память вождя. Кто-то точно сказал, что Сталин – зеркало, в нем каждый видит себя. И это правда. Палач видит палача, патриот – патриота. В годы Великой Отечественной войны, как известно, погибло 20 миллионов советских граждан. Подчеркиваю – советских, то есть представителей всех союзных республик. А после пресловутой горбачевской перестройки и развала СССР демографические потери одной России составили 25 миллионов. Среди них были и те, кто просто умирал от голода, лишившись работы. «Не вписались в рынок», – цинично констатировали Чубайс и Гайдар.

Несмотря на все старания либералов очернить память Сталина, народная любовь к этому действительно народному лидеру только возрастает. У Кремлевской стены одна лишь могила Сталина постоянно утопает в цветах. После вхождения Крыма в состав России повсеместно стали устанавливаться памятники Иосифу Виссарионовичу. Сейчас их в Российской Федерации, по официальным данным, уже 36. Уверен, будет значительно больше. И это очень важный знак. Сталин олицетворяет сильное государство. А в сегодняшних реалиях он является главным символом возрождения России.

Прикрыли голову тряпочкой

Одна из вышеупомянутых «башен Кремля», как я уже сказал, не теряет надежды сохранить позиции. И недавно российские либералы устроили очередную провокацию. 13 января в Ростове-на-Дону был открыт памятник писателю-сатирику Михаилу Жванецкому. Все должно было идти по привычному сценарию. Установили микрофон. Приехал губернатор. Собрались люди. Глава региона должен был произнести традиционный набор слов о том, каким прекрасным сыном России был покойный писатель, люди должны были поаплодировать, возложить цветочки и разойтись по домам. Но все пошло не по сценарию. Местная жительница сорвала выступление губернатора Василия Голубева. Она спросила, на каком основании открывается памятник русофобу, который мечтал «разровнять Россию с землей». В итоге «праздник» был сорван. А через два дня жители Ростова набросили на голову металлическому Жванецкому тряпку. Событие вызвало достаточно широкий резонанс. Свое возмущение высказали Рамзан Кадыров, Захар Прилепин, Яков Кедми и другие известные люди.

Жванецкий со времен пресловутой перестройки вел системную работу по очернению всего советского, открыто ненавидел Россию, не скрывал своих симпатий к украинскому майдану. И возмущение людей справедливо. Несмотря на то, что местные власти сейчас всеми силами пытаются замять скандал, резонанс только усиливается.

Уверен, что россияне добьются сноса памятника.

Расприватизация

Пресловутая приватизация на постсоветском пространстве метко названа людьми «прихватизацией». Да, это был откровенный грабеж, когда кучка прихвостней начала прибирать к рукам за бесценок народное достояние. Беларуси повезло, что вовремя республику возглавил Александр Григорьевич Лукашенко и прекратил этот шабаш. Но Россия до сих пор ощущает последствия этого грабежа. А главное, у народа осталась незаживающая рана от вопиющей несправедливости.

И вот несколько дней назад случилось весьма знаковое, на мой взгляд, событие. Здесь я хочу внести ясность по трем терминам.

Деприватизация – добровольный отказ от приватизированной ранее у государства или муниципалитета собственности в собственность государства или муниципалитета.

Национализация – процесс обращения находящегося в собственности юридических лиц и граждан имущества в государственную и муниципальную собственность, с возмещением стоимости этого имущества.

Расприватизация – договор приватизации имущества по решению суда признается незаконным и принудительно возвращается в государственную собственность.

Прецеденты национализации в России уже были, однако случаев расприватизации я не помню. На днях Генеральная прокуратура России потребовала вернуть в собственность государства три завода Челябинского электрометаллургического комбината (ЧЭМК) в связи с тем, что проведенная в 1990-е приватизация была незаконной. Согласно заявлению Генпрокуратуры, активы заводов были выведены за границу для «нанесения ущерба национальным интересам, обороне и безопасности страны». В ответ представители ЧЭМК пытались возразить, что предприятия не являются частью ВПК. Но на минувшей неделе суд арестовал акции, движимое и недвижимое имущество трех упомянутых заводов группы ЧЭМК.
Не сомневаюсь, что это только начало.

Полиция или милиция?

Слово милиция у всех, родившихся в СССР, ассоциируется с персонажем Сергея Михалкова дядей Стёпой. А слово «полицай» – с фашистскими прихвостнями. Даже если последних именуют полицейскими. Недавно депутат Мосгордумы Елена Шувалова в очередной раз подняла вопрос о необходимости переименования полиции в милицию. Понятно, что дело не в слове, а, в первую очередь, в смысловом, а, главное, в правовом наполнении понятия. Даже одна небольшая деталь, которую привела в качестве иллюстрации Шувалова, говорит о многом: с тех пор, как милиция в России превратилась в полицию, исчезла норма приветствия граждан. Милиционеры отдавали гражданам честь, а полиция от этого этического принципа освобождена. По информации ряда российских политиков, с которыми я общаюсь, инициатива депутата Шуваловой вызвала большой резонанс не только в Москве, но и по всей России. Тоже хороший знак.

На мой взгляд, все эти собы-тия – не отдельные эпизоды, а важные символы возрождения России. И процесс этот остановить в мире не под силу никому.