«Детей на глазах матерей бросали на штыки». Ужасающие факты гитлеровских преступлений на территории Лиды
В первые дни войны город был практически полностью разрушен.
На рассвете 22 июня 1941-го жителей Лиды разбудил гул пролетающих самолетов. Не успели люди опомниться, как на дома и здания градом посыпались бомбы. В первые же дни древний город был практически полностью разрушен. Массированные авиаудары не прекращались пять суток, а в братской могиле жертв первых дней войны покоится более 800 человек. Многие выпускники, отправившиеся встречать рассвет, так и не вернулись домой. Одна из вражеских бомб попала в пассажирский поезд, уничтожив полностью три вагона…
Детей на глазах матерей бросали на штыки
Утром 27 июня Лида была полностью оккупирована. Фашисты сразу же принялись устанавливать новый порядок. Все строения, которые уцелели после бомбежек, приспособили под свои нужды: здание по улице Кирова превратили в гебитскомиссариат, в одной из школ разместили гестапо, в другой — немецкий госпиталь, в типографии — тюрьму, а в Северном городке и на развалинах замка оборудовали лагеря для военнопленных.
— На столбах и рекламных щитах сразу же появились приказы и распоряжения оккупантов, нарушение которых каралось расстрелом. Людям не разрешалось выходить на улицу в темное время суток и собираться группами. Было создано несколько гетто для евреев, которые до войны в Лиде составляли более половины всего населения. Им запрещалось ходить по тротуарам и появляться без нашитых на одежду желтых меток. За неповиновение также расстреливали. Тех, кто еще мог, обязали работать на благо оккупантов. Евреи трудились на железной дороге, расчищали территории вокруг разрушенных зданий, заготавливали древесину. За труды получали суп из гнилой картошки и маленький кусок хлеба, — рассказывает заместитель директора ГУ «Лидский историко-художественный музей» Наталья Хотянович.
Для 6 тысяч евреев все закончилось 8 мая 1942 года: на рассвете людей из гетто разделили на группы и самую большую, в которой были женщины, дети и старики, погнали в сторону Северного городка.
— Ямы гитлеровцы подготовили заранее. К ним подводили по 100 человек и заставляли раздеваться, а после расстреливали. Первыми уничтожали детей. Некоторых на глазах матерей фашисты бросали на штыки. Видя это, женщины рвали на себе волосы и кричали так, что выжившие сравнивали этот звук со звериным рыком, — приводит страшные факты Наталья Хотянович.
Присыпав тела землей, фашисты уехали. А когда утром вернулись к месту казни, были в ужасе: земля двигалась — это люди, которым удалось выжить, пытались выбраться из ямы. Тогда оккупанты, собрав жителей окрестных деревень, заставили свозить к месту расстрела землю и набрасывать ее сверху.
— Из ямы удалось выбраться всего нескольким раненым. В августе 1944 года, после освобождения БССР, пять человек обратились к властям и рассказали историю расстрела лидских евреев. Копия акта о злодеяниях фашистов на территории нашего района хранится в музее, — говорит Наталья Хотянович.
Люди просили воздуха, а немцы стреляли
Оккупировав Лидский район, фашисты без промедления приступили к организации не только гетто, но и пересыльного лагеря для военнопленных, который разместили во дворе старинного замка. Сюда колоннами сгоняли советских солдат и командиров, захваченных как на Лидчине, так и в районах восточнее. Если 4 июля 1941-го в дулаге №155 содержалось 2600 человек, то к 26 июля — уже 3000.
— Сейчас мы видим Лидский замок после реконструкции, а перед началом Великой Отечественной на его месте фактически находились развалины. Башни были разрушены, а остатки стен законсервированы, и попасть на территорию можно было без препятствий. Для немцев этого оказалось достаточно. Выстроив на территории замкового двора вдоль оставшихся стен навесы и огородив территорию колючей проволокой, сюда согнали пленных, — рассказывает заместитель директора музея.
В лагере организовали 8 команд по 250 человек для работы на аэродроме, складе снабжения и железнодорожной станции.
— Содержались эти люди в ужасных условиях. Часто им не давали пить, многие не имели при себе ни котелков, ни фляжек, в которые можно было бы набрать похлебку. И тогда пленники снимали с себя сапоги, пилотки — словом, все, куда можно было бы влить эту похлебку, — отмечает Наталья Хотянович.
Одним из узников лагеря в Лидском замке стал красноармеец Геннадий Воронец. С боевыми товарищами он попал в окружение 4 июля 1941-го. Два дня фашисты продержали его в плену в сарае, а после присоединили к огромной колонне таких же пленных и погнали по шоссе из Минска в Лиду. По воспоминаниям Геннадия Антоновича, в колонне было около тысячи человек. Всех их привели в крепость.
«Не сразу, но вскоре была произведена перепись пленных: кто, откуда, звание, из какой воинской части. Врали кто как мог, даже имена и фамилии называли неверные… В Лиде нас продержали недолго, кажется два-три дня. Потом погрузили в товарные вагоны по 100 человек и повезли куда-то. Среди пленных было много больных и раненых. Лежать или сидеть не было места, можно было только стоять. Везде все плотно закрыто и заколочено. Люди стали задыхаться. На наши крики «Воздуха!» немцы стреляли по вагонам из автоматов. В нашем вагоне ранили нескольких бойцов. Многие, обессилев, теряли сознание. Где-то в середине пути поезд остановился, разрешили выйти из вагонов. Небольшое поле было плотно оцеплено немецкими автоматчиками. Некоторые пленные побежали в сторону от вагонов и были расстреляны. Затем нас пересчитали и посадили обратно в вагоны. В пути мы (я и другие) прорезали в стене между вагонами щель в досках и поочередно «пили воздух» — дышали в щель», — так описывал ужасы плена Геннадий Воронец.
Некоторых военнопленных местные жители пытались спасти, выдавая их за братьев или мужей, но большинство ждала трагическая участь.
До освобождения не дожили пять дней
Лиду гитлеровцы считали важным железнодорожным узлом. Неудивительно, что первые диверсии народных мстителей были связаны именно с поездами.
Центром Лидского подполья стала партийно-комсомольская группа на железнодорожной станции, которой руководили Михаил Игнатов и Александр Климко. Члены ее всеми способами вредили немцам: подсыпали в горючее песок и подбрасывали в поезда магнитные мины, однажды даже подорвали склад с бензином и поворотный круг. Именно подпольщикам удалось сжечь построенное гитлеровцами вагонное депо и завод по изготовлению конструкций для бункеров и блиндажей. Выполняли они и разведывательную работу: следили за передвижением составов и передавали данные партизанам.
— К борьбе с врагом подключались даже дети. У нас в музее есть корзина, которая до войны использовалась как школьный ранец. Когда же Лиду оккупировали, дети начали переносить в ней мины и листовки. Их прятали на дно, прикрывали тряпьем, а на самый верх укладывали кусок сала. При досмотре немец сало забирал, а под тряпки, как правило, не заглядывал, — рассказывает заместитель директора музея.
К концу 1943 года в Лиде работали уже четыре подпольные группы: помимо той, что совершала диверсии на железной дороге, патриоты действовали в авиамастерских, немецком госпитале и гебитскомиссариате.
— Подпольщики доставали и передавали партизанам бланки документов и лекарства, добывали информацию о готовящихся операциях. К примеру, во время одного из обсуждений облавы на партизанский отряд разговор услышала подпольщица Мария Костромина, которая немного знала немецкий. Тогда девушка подсыпала в напитки врагам слабительное. Облава не состоялась, но за девушкой началась охота. К счастью, она успела уйти к партизанам и так спаслась, — говорит Наталья Хотянович.
Не менее важной была и агитационная работа подпольщиков. Раздобыв приемник, они слушали сводки Совинформбюро, которые затем переписывали и расклеивали по улицам листовки. Когда бумаги стало не хватать, дети начали срывать со стен разрушенных домов остатки обоев. Выходила и подпольная газета «Уперад», часто она печаталась на листах из школьных тетрадей. В ней также публиковались сводки Совинформбюро, приказы Верховного Главнокомандующего, данные о положении на фронте и действиях партизан.
Одна из крупнейших диверсий в Лиде произошла 14 марта 1943 года. Благодаря содействию партизан подпольщикам удалось заложить взрывчатку и взорвать электростанцию. Немцы были взбешены, поскольку это событие парализовало работу всех важных объектов врага, в том числе железнодорожной станции, депо, танковых ремонтных мастерских и аэродрома. За данные о подрывнике оккупанты обещали огромную награду, но предателей не нашлось.
Подпольщики не дожили до освобождения всего пять дней.
— Агентам абвергруппы-307 4 мая 1944 года удалось арестовать связную партизанского отряда «Балтиец», которую жестоко пытали, пока она не выдала явочные квартиры. Практически всех подпольщиков схватили. Михаила Игнатова расстреляли 23 июня во дворе тюрьмы, а остальных 3 июля вывезли на окраину Лиды (теперь это микрорайон ул. Рыбиновского) и расстреляли. До освобождения города от немецко-фашистских захватчиков они не дожили всего пять дней, — отмечает Наталья Хотянович.
Даже несмотря на эту трагедию, оставшиеся подпольщики продолжали действовать. Те юноши, что работали на аэродроме, составили подробную карту местности, обозначив на ней все важные объекты. Благодаря этой карте наша авиация смогла нанести точный удар по самолетам врага. Копия плана сейчас хранится в музее. Полностью же Лида была освобождена 8 июля 1944 года в течение трех часов практически без потерь и сопротивления. Врага изгнали из города силами трех конных полков.
За мужество и отвагу, проявленные в борьбе против немецко-фашистских захватчиков в период Великой Отечественной войны, 10 мая 1965 года лидские подпольщики Михаил Игнатов, Александр Климко, Анатолий Кочан, Матрена Наказных, Мария Костромина, Леонид Холевинский, Леонид Кудачев посмертно награждены орденами Отечественной войны 1-й степени.
В Лидском историко-художественном музее хранится много уникальных экспонатов, связанных с Великой Отечественной войной. Один из них — знамя Радивонишкского сельсовета, которое его председатель Виктор Сапего спрятал в глиняный горшок и закопал в землю, когда пришли немцы. Виктор Мартынович погиб в 1944 году, но его родственники не теряли надежду найти это знамя. И у них все получилось, правда, на это понадобилось более 30 лет. Истлевшее знамя и кусочки глиняного горшка сегодня можно увидеть в музее.
Их именами названы улицы
Ул. Л. Беды
Советский летчик, генерал-лейтенант авиации, дважды Герой Советского Союза. Первые боевые вылеты Леонид Беда совершил под Сталинградом в 1942 году, прибыв туда после окончания Чкаловской военной авиационной школы пилотов. Во время боев за освобождение Беларуси наносил удары по скоплению врага в Минском котле, штурмовал переправы через Березину и Неман. Освобождал Прибалтику, Польшу. К апрелю 1944-го совершил 109 боевых вылетов. Войну закончил в звании гвардии майора. Участвовал в боях за освобождение Лиды и базировался на лидском аэродроме. После войны продолжал службу в ВВС СССР. Командовал полком, дивизией, авиацией Краснознаменного Белорусского военного округа. Трагически погиб 26 декабря 1976 года в автомобильной катастрофе. Почетный гражданин Лиды.
Ул. Брикеля
Генерал-майор, Герой Советского Союза. Павел Брикель начал войну командиром полка 22 июня 1941 года в районе города Рава-Русская, а закончил командиром дивизии 9 мая 1945-го на Эльбе. Участвовал в боях на Юго-Западном, Донском, Сталинградском, Южном, Степном, Западном, 1-м и 2-м Прибалтийских, 2-м и 3-м Белорусских фронтах. Участвовал в обороне Киева, Сталинграда, Москвы, в Березинской и Берлинской операциях. Дважды ранен и контужен. За освобождение Лиды и Гродно дивизия получила наименование «Гродненская», а ее 23-й кавалерийский полк стал именоваться «Лидский». После войны — начальник Дубовского военного конного завода №1. Демобилизовался в 1950 году. Почетный гражданин Лиды.
Ул. Игнатова
Михаил Игнатов родился в 1910 году в Липецкой области. Окончив пять классов, устроился в колхоз, затем работал на железной дороге кондуктором, машинистом в локомотивном депо. В 1939 году был командирован на работу в Лиду. В апреле 1942 года Михаил Николаевич Игнатов создал подпольную группу на железнодорожной станции Лида, куда входили молодые патриоты и советские военнопленные. С августа 1943 года — связной партизанских отрядов «Искра» и «Балтиец» бригады имени Кирова. В мае 1944 года был арестован, а 23 июня — расстрелян во дворе тюрьмы. Посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.
