Письма с фронта хранит жительница Кореличей Вера Стецко, как память о погибших родственниках

73-летняя жительница г.п. Кореличи Вера Викторовна Стецко снова и снова с любовью и волнением перебирает семейный архив. С довоенных потрепанных фотографий смотрят на нее родные лица: дедушка Владимир Сергеевич Санько (на фото — в форме солдата польской армии), фронтовик, погибший в феврале 1945-го года на территории Литвы.

Бабушка Ульяна Романовна, принарядившаяся специально для фото и держащая на руках младшего сына Мишу, рядом стоят дочь Софья  и старший сын Шура, сложивший голову за освобождение Латвии всего через месяц после своего отца, в марте 45-го.

Как зеницу ока, бережет Вера Викторовна два пожелтевших хрупких треугольника со штампами полевой почты — фронтовые письма от родных.

 

— Для нашей семьи День Победы всегда был праздником со слезами на глазах, — говорит Вера Викторовна. — Моя мама, та самая маленькая Сонечка на фото, в победном 45-м потеряла сразу и отца, и старшего брата. С разницей всего в месяц. Моей бабушке Ульяне Романовне пришлось одной поднимать двоих детей, неся в сердце страшное горе от невосполнимой потери.

До войны семья Санько жила и трудилась, как и многие сельчане деревни Кочаны Турецкого сельсовета.  Работали много, от зари и до темна, ведь хозяйство было немалое: коровы, лошади, ладный кусок земли. В хате была швейная машинка Зингера, доставшаяся еще от деда. Она тоже была дополнительным источником дохода.

Глава семьи, Владимир Сергеевич, был человеком мастеровым и знатным кровельщиком. Сколько крестьянских хат накрыли его неутомимые руки, и не сосчитать. Старший сын Шура унаследовал и отцовское трудолюбие, и смекалку к ремеслам. Особенно любил вырезать из дерева. Даже поступил в Барановичское фабрично-заводское училище, где осваивал профессию столяра. Однако мечты получить специальность разрушил несчастный случай: во время занятий на ногу упала тяжелая колодка и раздробила кость. Пришлось Шуре возвращаться домой на лечение. Когда вернулся, узнал, что отца призвали на фронт. Кое-как оправившись после травмы, он засобирался в Мир. Мать забеспокоилась: «Зачем тебе в Мир?». Шура сказал, как отрезал: «В военкомат, на призывной пункт. Отец воюет, а мне что, на печи сидеть?». Ульяна Романовна схватилась за сердце. Прихрамывая и опираясь на трость, парень отправился в дорогу. Мать, зная упрямый характер сына, с небольшой котомкой продуктов тронулась вслед. Из военкомата юношу сначала отправили в военный госпиталь, где врачи быстро вылечили ногу, а затем в действующую армию. Мать с двумя младшими детьми осталась ждать писем. Вскоре пришло первое. Увидев на треугольнике незнакомый почерк, женщина почувствовала неладное. Непослушными пальцами развернула весточку.

Писала медсестра военно-санитарного поезда Антонина Алексеевна Алексеева: «Здравствуйте, Ульяна Романовна! Очень тяжело и больно сообщать Вам такое страшное известие, но я должна это сделать. 26 февраля 1945 г. в два часа дня умер Ваш муж Владимир Сергеевич во время пути следования из города Каунас. Он был тяжело ранен в бедро. Я за ним ухаживала, он ехал у меня в вагоне. Адрес Ваш я списала из его красноармейской книжки. Если Вас будет что-то интересовать еще, вот мой адрес. Я охотно Вам отвечу: город Вологда, п/я 243, ВСП-15, Алексеевой Антонине Алексеевне».

Получив похоронку на мужа, убитая горем женщина долго не могла прийти в себя. Только дети придавали сил и осознания того, что нужно жить дальше.

 

В конце марта, с приходом весны, пришло, словно лучик надежды, вспыхнуло долгожданное письмо от сына Шуры. Он писал: «Мама, сообщаю тебе, что я уже нахожусь на фронте в своей части. Адреса пока что настоящего не знаю, и вы пока что с письмами обождите. Через день вы получите точный адрес. Это письмо я пишу, чтобы сообщить, что жив и здоров. Мама, ты по мне не тушуйся, только знай одно, что судьба играет человеком и смотри сама себя. Передай привет дедушке, бабушке и остальным из нашей семьи. С фронтовым приветом — Саша». Материнское сердце пело от счастья: жив сынок, хранит его моя молитва.

Но радость осиротевшей семьи была недолгой — вскоре на сына пришла похоронка. Так Ульяна Романовна осталась в семье за главную.

Вера Викторовна Стецко рассказывает, что осиротевшей семье жилось очень тяжело.

— Бабушка Ульяна работала очень тяжело, за двоих мужчин. Сама пахала землю, косила, носила тяжести. Старшая в семье Сонечка, моя мама, с тринадцати лет наравне со взрослыми работала в поле и на сенокосе. 11-летний Миша тоже старался не отставать. Моя мама очень хорошо училась в школе, была способной и старательной, мечтала стать учительницей. Но этим мечтам не суждено было сбыться: кормильцев в семье не было, денег тоже, зато работы хоть отбавляй. Так и осталась в родной деревне, всю жизнь работала молокосборщицей в колхозе имени Черняховского. Миша до пенсии крутил баранку в родном селе.

 

В 2017 году, через 72 года после гибели отца и сына Санько,  Кореличский район посетил военный и военно-воздушный атташе посольства Российской Федерации в Беларуси Кирилл Сергеевич Колючкин. Его путь лежал в деревню Кочаны. Он вручил Софье Владимировне Вареник (в девичестве Санько) удостоверение к Ордену Славы III степени, которого был удостоен ее отец Владимир Сергеевич Санько.

В наградном листе от 12 февраля 1945 года написано: «24 января 1945 года товарищ Санько в момент атаки первым ворвался в траншею противника и, действуя штыком и гранатой, уничтожил шесть немецких солдат». Приказ о награждении Орденом Славы III степени был подписан 12 февраля, но герой не дождался награды: от полученных ран он умер в санитарном поезде 26 февраля. История возвращения медали семье героя Великой Отечественной произошла благодаря его внуку, Сергею Михайловичу Санько, который жил в г. Пушкино и нашел сведения о своем дедушке-фронтовике в интернете.

В семейном архиве Веры Викторовны хранятся еще несколько дорогих сердцу вещей — два письма из Яунпилсской средней школы Тукумского района Латвийской ССР, адресованные Ульяне Романовне Санько. Одно из них написали пионеры, а второе пионервожатая Рита Варпиня. Они рассказали, что Александр Владимирович Санько погиб в бою с немецко-фашистскими захватчиками за освобождение села Яунпилс. В Яунпиллской средней школе в 1970 году начали создавать музей боевой славы, и ученики просили прислать фотографию Шуры, чтобы разместить в экспозиции. В письме сообщалось, что в бою за село погибло почти 800 солдат и офицеров Красной Армии и все они похоронены в братской могиле. Весной Яунпиллский сельский Совет и колхоз планировали реставрацию мемориального знака. Уже были привезены черные мраморные плиты с выбитыми на них именами героев-освободителей.

 

 

 

 

 

— В советские годы Кореличи и Тукумс были побратимами. Нас связывали крепкие дружественные связи. У нас было много общего: одна большая Родина — Советский Союз, и самое главное – одна на всех Победа над общим врагом. Я два раза ездила в село Яунпилс, где похоронен мой дядя, привезла цветы, постояла, обняла обелиск. Стена памяти огромная, метров 15 в длину и 2 в высоту. Кто бы тогда сказал, что так изменятся отношения между нашими странами, таким сегодня станет отношение к советскому воину-освободителю? Но, к счастью, у белорусов более длинная память. Мы — носители генной памяти нечеловеческих страданий народа, выстоявшего и победившего в Великой Отечественной войне, — говорит Вера Викторовна.

Инна ЛЕЙКО

Фото автора

 и из архива  В. В. Стецко