«Моя радость! Сижу под кустиком и строчу письмецо тебе, моя единственная…» Генерал-майор Ян Фогель писал супруге Софье трогательные письма с фронта

Имя Героя Советского Союза Яна Яновича Фогеля, под командованием которого 120-я гвардейская стрелковая дивизия 8 июля 1944 года освободила Кореличский район, кореличчане хорошо знают и чтят. Каждый год, 8 июля, на поле имени Я.Я. Фогеля, вблизи Малюшичей, проводится митинг. Сюда приходят новые поколения жителей района, чтобы поклониться памяти героев, которые отдали свои жизни за мир и покой на нашей земле.

Среди погибших – и сам Ян Янович, получивший смертельное ранение здесь, недалеко от Малюшичей. Его биография — это славный путь настоящего мужчины, бесстрашного солдата, который с юности боролся за справедливость и отдал жизнь за Отчизну.

Ян Фогель родился 6 декабря 1898 г. в селе Дуро Латвийской ССР. Его родители были батраками у крупного помещика. Семья была большая, поэтому жили в горькой нужде. С малых лет Ян стал зарабатывать себе на жизнь: нанимался пастушком, землекопом, грузчиком и рабочим на железной дороге.

В августе 1914 г. вступил в ряды Коммунистической партии. Был активным участником февральской и Великой Октябрьской революций. С марта 1918 года по апрель 1922 года сражался на Северном и Южном фронтах Гражданской войны.

С первых дней Великой Отечественной войны руководил подготовкой военных кадров для Красной Армии. В августе 1943 г. полковник Я.Я. Фогель назначается заместителем командира 41-го стрелкового корпуса, куда организованно входила и 120-я гвардейская стрелковая дивизия. В командование 120-й Гвардейской стрелковой дивизии вступил 12 ноября 1943 года.

Под руководством Я.Я. Фогеля дивизия прошла славный боевой путь от реки Проня до Днепра, форсировала реку Днепр и штурмом овладела городом Рогачёвом, прорвала сильно укрепленную оборону противника под Бобруйском и изгнанием немецких оккупантов с территории Советской Беларуси с боями вышла на реку Сервечь.

Держу в руках фото Яна Яновича и представляю его строгим командиром, суровым человеком, закаленным в боях и привыкшим к лишениям кочевой жизни. Так думала о нем всегда, пока в моих руках не оказались фронтовые письма, которые он писал домой. Здесь он предстает любящим, заботливым и нежным человеком, который очень скучает по дому и ждет встречи с женой и сыном. Каждая строка дышит заботой и тревогой за родных людей.

Его жена Софья Григорьевна с младшим сыном Ренисом жили в Москве, в эвакуации. После войны, в 1945 году, Ренис Фогель окончил Суворовское училище, в 1957 г. — Московское военное училище имени Верховного Совета РСФСР, получил звание лейтенанта, стал командиром стрелково-пулеметного взвода.

К сожалению, старший сын, 19-летний Анатолий Фогель, гвардии лейтенант, командир противотанковой батареи, в 1943 году был убит на Курской дуге. Ему посмертно присвоен орден Красной Звезды.

Копии фронтовых писем, которые Ян Янович писал домой, после войны пионерам Малюшичской школы прислала его вдова Софья Григорьевна Фогель. Она заботливо перепечатала каждое письмо от мужа на печатной машинке, и сегодня благодаря этому мы можем узнать, каким же человеком, мужем и отцом был Герой Советского Союза Ян Фогель, отдавший свою жизнь за освобождение Кореличчины.

26 июля 1943 г.

Мои родные!

Как красивы и живописны берега матушки Волги. Наш пароход, скользя медленно по водной глади, все дальше и дальше уносит меня от вас. Куда, в какие края? Что готовит жизнь там? Будет ли она там такая же безмилосердная, как до сих пор, или же она сжалится над нами, хоть бы капельку. Как вы там будете жить, мои родные? Будете ли так же жить, мучиться и страдать, как в «зверинце»? Или же как-нибудь вам удастся более сносно пережить это жестокое военное время? Как мне удастся справиться с новой задачей (в это время Я.Я. Фогель был назначен заместителем командира 41-го стрелкового корпуса, куда входила и 120-я гвардейская стрелковая дивизия – прим. редакции)? Хватит ли знаний, сил и уменья? Удастся ли мне осуществить свою заветную мечту, бить и разбить гадов-фашистов и вернуться домой с победой снова к вам, мои родные, чтобы зажить мирной созидательной жизнью?

Вот клубок вопросов, который, как рой, роится в моей голове. Когда в волжских просторах остался один со своими собственными мыслями и стал в них разбираться и приводить в порядок.

Думаю, что как бы трудна, тяжела и нова для меня ни была задача, я должен с ней справиться. Какие бы трудности ни были, я должен их преодолеть. Не в природе большевика хныкать и вешать голову, а драться до последнего вздоха за свою Родину.

Не тужите, ополчайтесь и вы на трудности, больше мужества и выдержки. Обнимаю вас обоих крепко-крепко и целую.

Ваш ПАПА.

1 января 1944 г.

Моя родненькая!

Начинаем новый 44 год. Надеюсь, что он принесет оружию Красной Армии еще больше побед и славы. Да, впереди еще много и много нужно побед, чтобы очистить нашу омытую кровью Родину от немецкого зверя. Будем и в 44 году с большевистской волей и упорством бить и бить фашистских гадов, пока их окончательно не разобьем.

У меня сегодня большая радость. Получил от тебя сразу два письма. Ты пишешь, что становишься на работу. На какую, почему? Как будет с твоим здоровьем? Обо всем этом напиши, моя дорогая.

Целуй Ренуську. Обнимаю, целую крепко. Твой Ваня.

2 января 1944 г.

Сонюшечка!

Хочу написать тебе песенку:

«Когда ты меня провожала».

Когда ты меня провожала на фронт, в дальний путь,

Разлуки слезы ты сдержала,

Сказала мне: «Спокоен будь!».

И знаю я, ты от меня далеко,

Но для любви нет дальнего пути.

Побудь еще немножко одиноко,

К тебе, родная, должен я прийти.

Давно, давно не знал известий

Я от тебя, мой друг родной,

Теперь, я знаю, скоро вместе

Мы будем, милая, с тобой.

Пусть долог путь, суровый путь к победам,

Пусть смерть в пути солдата стережет,

Я буду жив, меня в боях и бедах

Твоя любовь от смерти сбережет.

Прибавлять к этому мне нечего. Целую Реночку. Обнимаю, целую. Твой Ваня.

29 января 1944 г.

Моя единственная, дорогая!

Вчера для меня был большой день: принимал гвардейское знамя и одновременно орден Красного Знамени. Хотя и находился в боях, но церемония прошла хорошо. Ты ведь сама знаешь, что мне принимать правительственную награду для частей приходится не в первый раз. Если помнишь — принимал орден Ленина и другие. Так же, как тогда, так и теперь, сам прием прошел хорошо, чем я, конечно, доволен.

В остальном — у нас боевые будни. Погода теплая, сырая, гнилая. Уже эта слякоть надоела. От напряжения голосовых связок при командовании немного побаливает горло. Вспоминаю тебя: некому приготовить и настойчиво давать сырые яйца и гоголь-моголь, как ты всегда делала тогда, когда мне нужно было командовать парадом гарнизона. Ну как-нибудь одной мыслью о твоих неустанных и теплых заботах быстро пройдет это всё.

Ну будь здорова! Целуй крепко от меня Реночку.

Обнимаю и целую тебя крепко-крепко.

Твой старый ДЕД.

26 февраля 1944 г.

Моя родная!

Ну закончили заваруху и успешно. Овладели городом Рогачёвом и ожидаем присвоения Рогачёвских. 24 февраля 1944 года в 22 ч., думаю, что и ты слышала по радио, как столица нашей Родины, Москва, салютовала 12 залпами  из 124 орудий.

Родненькая ты моя! Это она нам салютовала. Мои славные гвардейцы завладели Рогачёвом, и Рогачёв теперь наш.

В дальнейшем будем драться еще свирепее за освобождение нашей Родины.

Теперь тебе понятно, почему я не сумел каждый день посылать тебе письма. Уже я писал, что в этих боях потерял Серёжку. Мне его очень жаль. Но война есть война, и без жертв она не бывает.

Кроме того, из моих работников ранило моего порученца, девушку, и заболел Костя, его сильно контузило. При том еще до этого у него шла кровь горлом. Я ему предлагаю ехать к Гундорину, но разве его, дурака, уговоришь? Хоть ты повоздействуй на него.

Остальные живы, здоровы, бодры и готовы к следующим битвам.

Целую крепко Реночку. Обнимаю, целую тебя крепко. Твой Ваня.

5 марта 1944 г.

Моя родненькая!

Воюем помаленьку! Новостей нет. Живы, здоровы, бодры. Костя поехал за тобою. Живу надеждами увидеть тебя, здоровую и крепкую. Пишу эти строки под бухканье фрицевских снарядов. Проклятая сволочь думает еще огрызаться.

Нет! Не выйдет! Били и бить будем! Победа — за нами!

Целую Реночку. Обнимаю и целую тебя крепко-крепко. Твой Ваня.

5 июля 1944 г.

Моя радость!

Сижу под кустиком и строчу письмецо тебе, моя единственная.

Гоним так стремительно фрица, что написать тебе своевременно писульку не найду времени. Правда, теперь-то легче. Трудно, очень трудно было, когда прорывали его укрепленную полосу. А наши же гвардейцы прорывали основную его укрепленную полосу и наносили главный удар. Так набили, что теперь не догоним его.

Не уйти этой подлюке — добьем его в собственной берлоге. В остальном по-старому.

Всё так же походно-боевая жизнь. Ты пока ко мне не езжай, посиди лучше у себя в Москве. Когда немного полегчает и возможность будет, напишу тебе.

«Как я люблю глубину твоих ласковых глаз! Как мне хотелось прижаться сейчас губами, тем не менее сейчас «До тебя мне дойти не легко».

Буду и дальше тужить, тосковать и жить надеждой, скоро свидимся.

Целуй крепко Реночку и Тасю. Привет Вере. Крепко обнимаю и целую. Твой Ваня.

Вероятно, это письмо, написанное за три дня до смертельного ранения Яна Яновича, стало последним. К сожалению, не сбылись его мечты зажить с семьей мирной созидательной жизнью. Невозможно представить горе Софьи Григорьевны, потерявшей в горниле войны сына и мужа… В утешение ей остались воспоминания о счастливых мгновениях совместной жизни и его письма с фронта, в которые он вложил всю силу своей любви нежности.

Подготовила Инна ЛЕЙКО

Фото из открытых интернет-источников

Редакция газеты «Полымя» благодарит Кореличский районный краеведческий музей и Малюшичский детский сад за помощь в подготовке материала.